«Я сам латыш. Сейчас многие латыши принимают православие. Латыши тоже ищут Бога, а тот, кто ищет Бога – приходит в православие». В его словах нет ни тени агитации или вызова. Он говорит этот с такой спокойной уверенностью, словно напоминает старшеклассникам теорему Пифагора. Может быть, он сельский учитель?
«Напрасно вы не поехали в Рундале,» – сокрушается наш экскурсовод, узнав, что мы решили пожертвовать осмотром дворца, дабы остановиться в Бауске. «Но посмотрите тогда хотя бы наш замок, он во-о-он там и чуть направо. Остался со времен крестоносцев, сейчас восстанавливается». Рыцарский замок, в течение столетий обеспечивавший завоевателям контроль над окрестностями, находится на окраине Бауски. Замок был разрушен русскими войсками во время Северной войны, однако после присоединения Курляндии русское правительство осознало необходимость его восстановления. Но всё как-то руки не доходили… В результате,отель Валентина Сходница замок начали восстанавливать лишь недавно, и сегодня в нём наглядно соседствуют отреставрированная половина и половина, ещё находящаяся в руинах. Замок расположен на живописном холме, возвышающемся над излучиной реки, а рядом, в сквере, стоит монумент латышской независимости. Монумент представляет собой статую какого-то эпического героя, одетого в стиле «ультрамодное ультрамини»…
«На ратушной площади можете зайти в кирху. Она тоже старинная. До Реформации в городе было две католических церкви: одна для дворян, а другая для… тех, кто пахнет навозом. У нас, православных, такого не было – все молились вместе». У православных, действительно, такого не было. Правда, в больших соборах для аристократии всё равно устраивали отдельные балконы-«хоры», дабы они могли хоть немного подняться над теми, кто платил им подати. Впрочем, это было в столицах, а не здесь, не в Бауске…
вилла Юран Сходница
«Нашу церковь хотели снести – ведь по этой дороге ездили большие люди. Нехорошо, если бы им на глаза попалась церковь. Но мы придумали, как её защитить: выкрасили купола и крышу зеленым, так что за березками было незаметно. А за алтарем построили райком партии. Он маскировал церковь со стороны дороги». Пытаюсь осознать сказанное. Латыши пытались защитить православную церквушку… От кого? От немцев? Нет, от русских – точнее от тех, кто до сих пор с непонятным сарказмом именует себя «русскими». Идея построить их святыньку – райком партии – дабы замаскировать собственную святыню показалась мне остроумной. Сейчас в здании райкома расположилась библиотека. А напротив церкви – новая школа. Старая, на фасаде которой ещё читаются сделанные дореволюционной кириллицей надписи, уже изрядно обветшала…
Пожилой латыш с профессорской бородкой чинно раскланивается с прихожанами. Те отвечают ему почтительно, но под благословение не подходят – значит, пожилой латыш, наверное, всё же не местный священник, как я было подумал, а староста.
Из церкви прихожане идут в местное сельпо. Сельпо размерами напоминает средний московский «Ашан». В обувном павильоне зимние ботинки стоят ровно вдвое дешевле, чем такая же пара в Москве. Останавливаю себя в желании их купить лишь узнав, что и здесь они тоже китайского производства… На выходе из сельпо нас встречают пожилые жительницы Бауска (похоже, тоже зашедшие сюда по дороге из церкви домой), которые звонко рассуждают о том, что «рыба-то, Матвеевна, нынче по двадцать литов».
вилла Юран Сходница
А мы всё слушаем и слушаем про Бауску, про Ригу и про Латвию. Рассказ, как и любой рассказ любого рассказчика, субъективен. Но от того не менее интересен. А факты и цифры, выдаваемые рассказчиком, выдают в нём человека, который много и с увлечением изучал прошлое родного края. «Вы староста?» – решаюсь я спросить у нашего собеседника. «Что вы! – смеётся он. – Я истопник! Ну и послушник, – уточняет истопник, заметив наше недоумение. – Живу при храме, помогаю, интересуюсь местной историей…»
«Напрасно вы не поехали в Рундале,» – сокрушается наш экскурсовод, узнав, что мы решили пожертвовать осмотром дворца, дабы остановиться в Бауске. «Но посмотрите тогда хотя бы наш замок, он во-о-он там и чуть направо. Остался со времен крестоносцев, сейчас восстанавливается». Рыцарский замок, в течение столетий обеспечивавший завоевателям контроль над окрестностями, находится на окраине Бауски. Замок был разрушен русскими войсками во время Северной войны, однако после присоединения Курляндии русское правительство осознало необходимость его восстановления. Но всё как-то руки не доходили… В результате,отель Валентина Сходница замок начали восстанавливать лишь недавно, и сегодня в нём наглядно соседствуют отреставрированная половина и половина, ещё находящаяся в руинах. Замок расположен на живописном холме, возвышающемся над излучиной реки, а рядом, в сквере, стоит монумент латышской независимости. Монумент представляет собой статую какого-то эпического героя, одетого в стиле «ультрамодное ультрамини»…
«На ратушной площади можете зайти в кирху. Она тоже старинная. До Реформации в городе было две католических церкви: одна для дворян, а другая для… тех, кто пахнет навозом. У нас, православных, такого не было – все молились вместе». У православных, действительно, такого не было. Правда, в больших соборах для аристократии всё равно устраивали отдельные балконы-«хоры», дабы они могли хоть немного подняться над теми, кто платил им подати. Впрочем, это было в столицах, а не здесь, не в Бауске…
вилла Юран Сходница
«Нашу церковь хотели снести – ведь по этой дороге ездили большие люди. Нехорошо, если бы им на глаза попалась церковь. Но мы придумали, как её защитить: выкрасили купола и крышу зеленым, так что за березками было незаметно. А за алтарем построили райком партии. Он маскировал церковь со стороны дороги». Пытаюсь осознать сказанное. Латыши пытались защитить православную церквушку… От кого? От немцев? Нет, от русских – точнее от тех, кто до сих пор с непонятным сарказмом именует себя «русскими». Идея построить их святыньку – райком партии – дабы замаскировать собственную святыню показалась мне остроумной. Сейчас в здании райкома расположилась библиотека. А напротив церкви – новая школа. Старая, на фасаде которой ещё читаются сделанные дореволюционной кириллицей надписи, уже изрядно обветшала…
Пожилой латыш с профессорской бородкой чинно раскланивается с прихожанами. Те отвечают ему почтительно, но под благословение не подходят – значит, пожилой латыш, наверное, всё же не местный священник, как я было подумал, а староста.
Из церкви прихожане идут в местное сельпо. Сельпо размерами напоминает средний московский «Ашан». В обувном павильоне зимние ботинки стоят ровно вдвое дешевле, чем такая же пара в Москве. Останавливаю себя в желании их купить лишь узнав, что и здесь они тоже китайского производства… На выходе из сельпо нас встречают пожилые жительницы Бауска (похоже, тоже зашедшие сюда по дороге из церкви домой), которые звонко рассуждают о том, что «рыба-то, Матвеевна, нынче по двадцать литов».
вилла Юран Сходница
А мы всё слушаем и слушаем про Бауску, про Ригу и про Латвию. Рассказ, как и любой рассказ любого рассказчика, субъективен. Но от того не менее интересен. А факты и цифры, выдаваемые рассказчиком, выдают в нём человека, который много и с увлечением изучал прошлое родного края. «Вы староста?» – решаюсь я спросить у нашего собеседника. «Что вы! – смеётся он. – Я истопник! Ну и послушник, – уточняет истопник, заметив наше недоумение. – Живу при храме, помогаю, интересуюсь местной историей…»
Комментариев нет:
Отправить комментарий