Доехав до Монако, мы встали на хайвэй и рванули на юг Франции — Камарг, Прованс, Руссилион, Лангедок. Приехали в Камарг ночью. Ночь была не простая — 14 июля, День взятия Бастилии. Народ гулял от души, в небе над небольшим городком вспыхивал фейерверк, толпа орала совсем как в Первомай.
Городок назывался Aigues Mortes — вроде бы это что-то потустороннее. Позднее мы в нем побывали. Было замечательно: поднимаешься на средневековые стены и идешь… вверх по лестнице, ведущей вниз — по времени… Но в ночь приезда мы чувствовали себя одинокими и не в своей тарелке. Так всегда бывает, когда приезжаешь ночью в какое-то новое место. Тоска незнакомой темноты.
Между тем, ночевать было решительно негде — и мы устроились прямо на пляже, в палатках, среди дюн. Луна была бесплатным добавлением к антуражу, а ночное купание — бонусом. В пять утра прилетел какой-то вертолет — полицейский, наверное — и нудно завис над головой. Потарахтев минут десять и сделав пару кругов, он улетел, но чувство было, как у Малыша с Карлсоном — что он обязательно вернется.
Под Монпелье находится несколько курортиков, в одном из них — Гранд Мотт — оказался кемпинг французского прибрежного типа, весь в олеандрах. Прибрежные кемпинги дорогие и снобистские, там есть строгие правила, сводящиеся к тому, что радоваться жизни после 11 вечера воспрещается, поскольку главная радость — это сон.
В первую же ночь из соседнего палаточного домика вылезли две злобно шипящие французские старушки. «…У французского спаниеля лик французского короля…" Эти же — узконосые, тонкогубые и плоскозадые, явно городские мадамы — походили на пару двор-терьеров в ночных рубашках. Тявкали они довольно агрессивно, но… «по-французски я не понимаю, а она по-русски ни фига». И это хорошо, что ни фига…
Следующим вечером эти же полу-мадамы заявились позже нас, клюкнутые и благостные. «Собака бывает кусачей только от жизни собачьей…»Санатории Трускавца
Камарг понравился безумно. Это, фактически, огромная дельта Роны, заповедник странных заболоченных земель, озер, дюн. Рядом Прованс, и Ван-Гоговские образы встают силуэтами курчавых тополей.
Камарг — земля быков, лошадей, птиц. Черные быки и белые лошади — его символы. Настоящих диких лошадей, видимо, уже нет, но и те, что есть, как будто рождены вместе с пейзажем. У них грустные глаза и свободолюбивая стать. Как это знакомо…
Над болотами висят нырки и стригут воздух. Потом они камнем падают вниз, но, по-моему, постоянно промахиваются. Мелочь, но приятно — значит, и у профессионалов не каждая попытка удачная. Кругом позируют фламинго. Розовато-белая стая вальсирует на фоне заходящего солнца — почти как в книжках. И даже намного лучше. Вообще, создается ощущение нетронутой природы, таинственной и неисчерпаемой. Обман, конечно, но возбуждает.
Вдоль заболоченных пустошей стоят лавки. В них продаются горячие от солнца абрикосы и персики, а в сторонке лежат бутыли с местным вином. Усугубить же все можно устрицами из ближайшего супера. Цены разумные, так что вечером со старушками опять должны быть проблемы…Санаторий Кристалл Трускавец
Недалеко от Гранд Мотт в море впадает один из рукавов Роны. Туда надо приезжать часов так в семь утра. Весь берег усыпан французами с удочками. У каждого стульчик, кепка, сачок и бутылка. Сотни французов с лицами Бурвилей… Какие-то люди вылавливают веревки с мидиями. Мидии маленькие и, наверное, идут в суп. Все очень подлинное и очень не туристское.
Мы поехали в Арль, подсолнухи сопровождали нас всю дорогу, так что к Ван Гогу все было готово. Как ни странно, площадь с Ван Гоговским кафе в Арле не разочаровывает: краски чистые и теплые, света много, и синие скатерти очерчивают яркие желто-голубые стены. В Арле же проходит камаргуаз — это такой бой быков, без кровопролития. Двенадцать поджарых мужичков в белом гоняют абсолютно черного туземного быка по римской арене. Когда бык устает, его меняют на более свежего. Если бык поумнее и не бегает за мужиками, его тоже меняют. У каждого тореро в руках стригалка, а у быка что-то вплетено в челку. Вот это «что-то» и надо срезать. Глупые, если хотеть настоящего зрелища — не в челку надо вплетать… Трускавец санаторий Кришталевий палац(Хрустальный дворец)
А вот Авиньон не так красив, как представлялось. Папский дворец снаружи смотрится очень маняще, но изнутри он мрачный и скучноватый. И сам город, несмотря на музыкальный фестиваль, не греет.
Во всем Провансе очень много римских раритетов. Может, для римлян это и была провинция, а для туристов — очень даже метрополия. Здесь нет такого давления греко-римской культуры, как в Турции, но есть вдохновляющие шедевры. Мы выбрали Понд-дю-Гар.
Городок назывался Aigues Mortes — вроде бы это что-то потустороннее. Позднее мы в нем побывали. Было замечательно: поднимаешься на средневековые стены и идешь… вверх по лестнице, ведущей вниз — по времени… Но в ночь приезда мы чувствовали себя одинокими и не в своей тарелке. Так всегда бывает, когда приезжаешь ночью в какое-то новое место. Тоска незнакомой темноты.
Между тем, ночевать было решительно негде — и мы устроились прямо на пляже, в палатках, среди дюн. Луна была бесплатным добавлением к антуражу, а ночное купание — бонусом. В пять утра прилетел какой-то вертолет — полицейский, наверное — и нудно завис над головой. Потарахтев минут десять и сделав пару кругов, он улетел, но чувство было, как у Малыша с Карлсоном — что он обязательно вернется.
Под Монпелье находится несколько курортиков, в одном из них — Гранд Мотт — оказался кемпинг французского прибрежного типа, весь в олеандрах. Прибрежные кемпинги дорогие и снобистские, там есть строгие правила, сводящиеся к тому, что радоваться жизни после 11 вечера воспрещается, поскольку главная радость — это сон.
В первую же ночь из соседнего палаточного домика вылезли две злобно шипящие французские старушки. «…У французского спаниеля лик французского короля…" Эти же — узконосые, тонкогубые и плоскозадые, явно городские мадамы — походили на пару двор-терьеров в ночных рубашках. Тявкали они довольно агрессивно, но… «по-французски я не понимаю, а она по-русски ни фига». И это хорошо, что ни фига…
Следующим вечером эти же полу-мадамы заявились позже нас, клюкнутые и благостные. «Собака бывает кусачей только от жизни собачьей…»Санатории Трускавца
Камарг понравился безумно. Это, фактически, огромная дельта Роны, заповедник странных заболоченных земель, озер, дюн. Рядом Прованс, и Ван-Гоговские образы встают силуэтами курчавых тополей.
Камарг — земля быков, лошадей, птиц. Черные быки и белые лошади — его символы. Настоящих диких лошадей, видимо, уже нет, но и те, что есть, как будто рождены вместе с пейзажем. У них грустные глаза и свободолюбивая стать. Как это знакомо…
Над болотами висят нырки и стригут воздух. Потом они камнем падают вниз, но, по-моему, постоянно промахиваются. Мелочь, но приятно — значит, и у профессионалов не каждая попытка удачная. Кругом позируют фламинго. Розовато-белая стая вальсирует на фоне заходящего солнца — почти как в книжках. И даже намного лучше. Вообще, создается ощущение нетронутой природы, таинственной и неисчерпаемой. Обман, конечно, но возбуждает.
Вдоль заболоченных пустошей стоят лавки. В них продаются горячие от солнца абрикосы и персики, а в сторонке лежат бутыли с местным вином. Усугубить же все можно устрицами из ближайшего супера. Цены разумные, так что вечером со старушками опять должны быть проблемы…Санаторий Кристалл Трускавец
Недалеко от Гранд Мотт в море впадает один из рукавов Роны. Туда надо приезжать часов так в семь утра. Весь берег усыпан французами с удочками. У каждого стульчик, кепка, сачок и бутылка. Сотни французов с лицами Бурвилей… Какие-то люди вылавливают веревки с мидиями. Мидии маленькие и, наверное, идут в суп. Все очень подлинное и очень не туристское.
Мы поехали в Арль, подсолнухи сопровождали нас всю дорогу, так что к Ван Гогу все было готово. Как ни странно, площадь с Ван Гоговским кафе в Арле не разочаровывает: краски чистые и теплые, света много, и синие скатерти очерчивают яркие желто-голубые стены. В Арле же проходит камаргуаз — это такой бой быков, без кровопролития. Двенадцать поджарых мужичков в белом гоняют абсолютно черного туземного быка по римской арене. Когда бык устает, его меняют на более свежего. Если бык поумнее и не бегает за мужиками, его тоже меняют. У каждого тореро в руках стригалка, а у быка что-то вплетено в челку. Вот это «что-то» и надо срезать. Глупые, если хотеть настоящего зрелища — не в челку надо вплетать… Трускавец санаторий Кришталевий палац(Хрустальный дворец)
А вот Авиньон не так красив, как представлялось. Папский дворец снаружи смотрится очень маняще, но изнутри он мрачный и скучноватый. И сам город, несмотря на музыкальный фестиваль, не греет.
Во всем Провансе очень много римских раритетов. Может, для римлян это и была провинция, а для туристов — очень даже метрополия. Здесь нет такого давления греко-римской культуры, как в Турции, но есть вдохновляющие шедевры. Мы выбрали Понд-дю-Гар.
Комментариев нет:
Отправить комментарий